Рубрика: Пресса Страница 2 из 3

       Замечательные, яркие актёры, несмотря на свой далеко ещё не солидный возраст, уже играют на сцене Тамбовского драмтеатра главные роли, воспитывают чудесную дочку Тею и строят большие планы на будущее.

— Как вы, вьетнамский сибиряк и полячка, жительница Беларуси оказались в Тамбове? Как познакомились?

Ян Буй:

— Действительно, родился и вырос я в Кемеровской области. В Тамбов приехал только в 2007 году – мой отец тогда работал в Рассказово. В детстве никогда даже и не думал о сцене. Я профессионально занимался спортом, был чемпионом Кемеровской области по легкоатлетическим дисциплинам и хотел в Тамбове поступать на спортфак, но потом подумал, что театр, наверное, интереснее, чем стадион, закончил здесь актёрское отделение ТГУ им. Г.Р. Державина и с 2012 года служу на сцене тамбовского Театра драмы. Уже сыграл более двух десятков ролей.

       Месяц назад, например, главную роль в премьерном спектакле «За двумя зайцами». Вы не поверите, но на момент поступления в «кулёк» я ни разу в жизни не бывал в театре, что это за профессия даже приблизительно не понимал, даже не знал кто это такой – какой-то Станиславский. И на первом курсе примерным поведением и дисциплиной никак не отличался, был классическим «раздолбаем» – просто не понимал ещё, куда и зачем попал. Ох и натерпелись мои преподаватели!

       Но, спасибо огромное руководителю нашего курса несравненной Валентине Александровне Сазоновой – она сумела «мозги вправить», стала просто второй мамой и, примерно со второго курса, я полностью пересмотрел своё поведение, по-полной включился в учёбу, стал работать как положено. А как с будущей женой познакомился – пусть Катя свою версию представит, а то ещё расскажу, чего не так.

Катя Буй:

— Я родом из Беларуси, из маленького провинциального городка Дзержинск. Мне было всего 16 лет, когда я поступила в Минский колледж искусств. Учиться было очень тяжело в первую очередь физически, бесконечные занятия днём, ежедневные репетиции до упада до 9 вечера. Порой к их завершению сил реально не было даже со стула встать. Я тогда весила как ребёнок подросток – столько уходило на эти занятия энергии. Несколько раз хотелось всё бросить и получить другую профессию, но видно судьба сильнее. Затем закончила ещё и Минскую академию искусств – много занималась там вокалом – я актриса поющая. Итого – целых восемь лет учёбы. Самой страшно. А со своим будущим мужем Яном я познакомилась в Интернете, в соцсетях. Да, так действительно бывает, это не шутка.

       Помню, переписывались как сумасшедшие по всем ночам, до самого утра. А ему утром на работу, а мне на учёбу. Просто с ума сходили, так «накрыло». Потом я взяла и приехала к нему в Тамбов. Только здесь «вживую» и познакомились. Вечером посмотрела спектакль с его участием, а на следующий день он сделал мне предложение и я согласилась. Вот так! Вскоре Ян приехал на гастроли в Минск, вежливо познакомился с моими родителями, резко собрал мои вещи и, никого не спрашивая, увёз меня в Тамбов. Я даже опомниться не успела. Сыграли свадьбу. Театр дал комнату в общежитии. И шесть лет живём счастливо. А ещё говорят, что знакомства в Интернете – это всё игрушки для подростков. Совсем не игрушки — дочка Тея в этом году отметит целых два годика. Она очень любит маму, папу, сладкий сок и хорошенько пореветь – вероятно, уже разрабатывает свои вокальные данные.

— Чего вы ожидали от актёрской профессии? Насколько эти ожидания оправдались?

Ян Буй:

— Никаких заоблачных планов у меня и в помине не было, о какой-то безумной славе и бешеном успехе никогда не мечтал. Просто попал в интересную жизнь и получаю от работы большое удовольствие. Мне очень нравится моя профессия, нравятся люди, которые меня здесь окружают, нравится менять сценические амплуа. Сцена реально помогала и продолжает помогать расти, как личности, как творческому человеку. Я изначально понимал, что богатым, хорошо обеспеченным человеком, здесь не станешь, но есть ведь в жизни и другие, более значимые ценности.

Катя Буй:

— Ой, не буду скрывать, что мечтала и об успехе, аплодисментах, и о яркой, интересной жизни. Отчасти эти ожидания оправдались, отчасти — нет. Мои любимые спектакли – «Чайка», «Волки и овцы», «Пять вечеров», «Коломбо», «Васса». Но, думаю и надеюсь, что свою лучшую и главную роль я ещё не сыграла. А, вообще, первая эйфория от сцены уже прошла.

       Но не судите строго – я провинциальная девчонка из Беларуси, конечно, и представить не могла, что в театре нужно так много и тяжело работать. Играть и репетировать без выходных два-три месяца – это у нас в порядке вещей.

— Не секрет, что театральной среде часто присущи всяческие интриги, сплетни и не совсем добрые розыгрыши…

Катя Буй:

— Конечно, все мы изучали «Этику Станиславского», но на практике её, разумеется, нет и, думаю, никогда не будет. Просто у нас с Яном нет ни сил, ни времени обращать на это внимание. Мы должны в первую очередь думать о ролях, о семье, о ребёнке. А кто там и что за спиной говорит – нам всё равно.

— А что для вас с Яном важнее – семья или сцена?

Катя Буй:

— Нелепый вопрос. Конечно, при всём нашем глубоком уважении к профессии — это семья! А как может быть иначе? Замечу, что она у нас весьма интернациональная. Отец Яна – вьетнамец, мама – русская. Моя мама – белоруска, а отец – поляк. Даже не знаю — кем теперь по национальности нам считать нашу дочку? Будем ждать, пока подрастёт, там, возможно, понятно станет – кого и чего в ней больше.

Ян Буй:

— Здесь эти вещи даже сравнивать неуместно. Пусть не обижаются мои начальники и «продвинутые» фанаты-коллеги, но во всех ситуациях всегда важнее семья. Театр – это пусть и чудесная, но всего-навсего работа, а семья – это то, ради чего жить нужно.

— Кого бы вы мечтали сыграть?

Катя Буй:

— Прикольно было бы сыграть какую-нибудь смешную старуху, бабку. Или даже Бабу Ягу. В моём репертуаре очень много всяких невест, кисейных барышень и тургеневских девушек, а хочется себя попробовать и в других амплуа. Я постоянно собираю вокруг себя разные типажи и образы людей – на улице, в общественном транспорте, в различных фильмах. Например, свою роль, типаж в спектакле «Пять вечеров» я частично подсмотрела в замечательном фильме «Королева бензоколонки».

Ян Буй:

— Не думаю об этом. Любимых ролей у меня нет. Есть роли, которые легче даются, например Дон Жуан, а есть роли очень сложные, например Голохвостый из спектакля «За двумя зайцами», но тем они и ценнее. Они помогают расти в профессии. Иногда, когда смотрю работы коллег, посещают мысли, что я тоже хотел бы эту роль сыграть. Иногда, бывает, и внутренне переживаю – а почему не мне эта роль досталась. Но это всё неизбежные издержки профессии.

— Не страшно было браться за роль Голохвостова после всем известного фильма «За двумя зайцами» с блистательным Олегом Борисовым?

Ян Буй:

— Нет. Это моя профессия – играть то, что предложит режиссёр. И играть, выкладываясь на все 100 процентов. Борисов – гениальный актёр, но он, слава богу, сыграл эту роль в фильме, а я играю на сцене, в спектакле. Это совсем разные жанры, разная подача материала. В этом отношении мне легче не оглядываться на великих, а собственную работу строить.

— Можно ли хорошему актёру полностью самореализоваться в провинции? Не посещают ли мысли рвануть покорять Москву, Питер?

Ян Буй:

— Все мои знакомые актёры моего, совсем не старого возраста, уехавшие в столицу, пока от своего решения совсем не в восторге. Большинство занимается там чем угодно, только не кино и не театром. Может, только Паша Шишлянников исключение. Он большой молодец и мы с радостью видим его сегодня в различных сериалах. А я вам уже признался, что для меня важнее всего в жизни дом, семья, ребёнок. Москва для этого совсем не нужна.

Катя Буй:

— В самой ранней молодости мечты о столичной сцене, славе и успехе преследуют каждую начинающую актрису. Кто будет уверять, что это не так – не верьте! И у меня так было. Но, окунувшись в тамбовскую театральную жизнь, и потом, родив ребёнка, я вдруг поняла, что у меня в жизни для счастья уже всё есть. Я ведь, поступая учиться, думала, что мой потолок – это массовик-затейник в ДК города Дзержинска. А сегодня… Я даже мысленно боюсь спугнуть всё, что у меня сегодня есть. Я ничего не хочу менять в своей нынешней жизни! У меня есть Ян, у меня есть Тея, у меня есть любимая работа. Я слишком дорожу всем этим, чтобы меня можно было соблазнить чем-то ещё. Это просто невозможно.

Автор: Альберт Зверев. 2019 г.

Замечательная актриса Тамбовского драмтеатра в 2021 году отмечает свой юбилей. Всем тамбовчанам, изнывающим сегодня от капризов погоды в городе, всем, кто «завис» на дачных грядках и спасается таким нехитрым способом от гиподинамической хандры и цен на продукты, всем принимающим корвалол после просмотра новостей в интернете, короче, всей миролюбивой общественности и всем людям доброй воли… Сообщаем, что есть ещё, к счастью, в нашем мире место, такому, на первый взгляд скромному, но вполне себе достойному событию: 5 июля отмечает свой пока небольшой, но уже вполне себе красивый юбилей, замечательная актриса Тамбовского государственного драматического театра Наталия Сазонова. Поднять занавес! 

Просим встречать аплодисментами: Я счастлива только своей работой 

— Наташа, откуда такое отношение к Антон Палычу? Чем он тебе так «насолил»? 

— Чехов просто замечательный писатель и гениальный драматург. Играть в его пьесах большая честь для любой актрисы, но… Посмотри, как он относится к женщинам — он их просто терпеть не может! Они у него либо дуры, либо ханжи, плохие матери, и грешницы. Например, кокаин нюхают… Совсем не тургеневские чистые и светлые дамы. Ну, нельзя же всех «под одну гребёнку». 

— А ты сама вся такая светлая и безгрешная? 

— Совсем нет. Всякое в жизни бывало. Я не о наркотиках, я о личной жизни. А теперь вот нет ни семьи, ни детей… Сегодня я счастлива только своей работой в театре, ролями, друзьями, поездками на море, другими радостями. А за стенами театра я, признаюсь, не очень-то счастлива. Одиночество… Прихожу домой, а там только две кошки и моя спаниэлька Саманта… Но она, правда, чудесная псина! Как она меня встречает! Носится, как угорелая, от радости, тапки мне тащит! По Набережной с ней гулять — просто беда. Она целый час может плавать, за утками гоняться. А одну из своих кошек я на улице подобрала совсем маленькой. Долго её от разных болячек лечила… 

— Откровенно. У тебя совсем нет запретных тем? 

— Тем нет. Есть запретные поступки. Например, я категорически против «обнажёнки» на сцене. Должны быть в нашей профессии определённые табу, какие-то этические и эстетические правила. Уверена в этом. Я за красивый эротизм, но без пошлости. 

— Твои коллеги утверждают, что ты необыкновенно добрый, весёлый и позитивный человек. А ещё ты умеешь по-настоящему дружить. 

— Я стараюсь. Но, вообще, это не мне, а им судить. 

Елена Трофимова, подруга: 

— Наташа? Она замечательная! Незаменима в компании, может подурачиться, пошалить, но очень адекватная. А если что — всегда подставит плечо, выручит, придёт на помощь. Помню, у меня как-то ноги разболелись, так она меня буквально на себе таскала, примочки ставила, в магазин бегала. Редкий человек. А ещё она прекрасно готовит. 

«Театр — это мой храм»

— Наташа, а что для тебя значит театр? 

— Это просто мой дом. Или даже храм. И работа здесь не банальный труд, а настоящее служение искусству. Поверь, это не «высокие слова», это на самом деле так. Не представляю для себя другой жизни. Мне нравится эта атмосфера, нравится выходить на сцену, получать адреналин из зрительного зала. Я ведь с раннего детства мечтала быть только актрисой. Родилась в Ельце, а училась уже в Тамбове, в бывшем нашем филиале Московского института культуры. И с 1990 года служу в Тамбовском драматическом театре. 

— У тебя есть любимые и нелюбимые роли? А если роль не нравится, но тебя именно на неё «поставили» — как быть? Идти разбираться с режиссёром? 

— Театр не место для капризов: нравится-не нравится. Здесь очень важна дисциплина, профессионализм, доверие к режиссёру и партнёрам. Если роль сложная и непонятная, значит, нужно больше над ней работать, искать себя в ней. Бывает тяжело, иногда, признаюсь, даже плачу. Но, работаю. А особо любимых ролей у меня нет. Есть любимые спектакли, например, «Скамейка» или «Свободная пара». И тот и другой об отношениях между мужчиной и женщиной, о любви и изменах. Очень сильный материал. А ругаться с режиссёром… Это совсем не моё. Я человек не конфликтный. Спорить, предлагать своё виденье роли — это да. Но, не ругаться. Нужно уметь переступить через себя и идти дальше. 

— И как ты работаешь над сложными ролями? 

— Стараюсь полностью погрузиться в тему, много читаю о том, что к ней относится, думаю, размышляю, прислушиваюсь к советам режиссёра, коллег. Бывает, что не всё сразу получается. Но, не бывает успеха без поражений, через это нужно пройти, доказать себе и окружающим, что действительно состоятельна в профессии. А, вообще, каждая новая роль — это начинать всё с начала, как в первый раз. У меня до сих пор иногда коленки дрожат перед выходом на сцену. Правда! 

— В чём залог успеха в актёрской профессии и в чём залог хорошего спектакля? 

— Семьдесят  процентов успеха в профессии это работа и только тридцать  это талант и вдохновение. А чтобы состоялся настоящий спектакль, нужны четыре главные вещи: хорошая пьеса, хороший режиссёр, хорошие актёры и хорошие партнёрские отношения в работе. Всё должно быть взаимосвязано и органично. Я, вообще, за гармонию в жизни и на сцене. 

Умение «держать зал»

Сергей Левандовский, Председатель Тамбовского отделения Союза театральных деятелей России:

— О Наташе могу сказать только хорошее. Замечательная актриса! Порой вспыльчивая, но отходчивая, может иногда устроить «тарарам», но её всё равно все любят. А как она умеет «держать зал»! В некоторых наших спектаклях играют всего два актёра — Наташа и её партнёр. И так весь спектакль, но смотрится он на одном дыхании — оторваться нельзя. Это большое настоящее мастерство.

— Внешние данные важны для актёра? В чём секрет красоты и как её поддерживать? 

— Думаю, что важны. А поддерживать себя в тонусе… Ну, нас просто профессия это делать обязывает. Нужно постоянно собой заниматься, поддерживать свой внешний и, главное, внутренний вид, гнать от себя всякий негатив, общаться только с хорошими людьми, любоваться закатами… Красота — это не только внешние данные, она и изнутри идёт. 

И смех и грех

— А забавные случаи у тебя во время спектакля бывали? 

— Ох… Сколько угодно! Однажды, например, играем мы спектакль по Островскому и уже к концу на сцену должен выйти Дмитрий Иванович Дульский — старый слуга по пьесе. А его всё нет и нет. Что делать? Тянем паузу. Его всё нет. Комкаем и сокращаем сцену. Кое-как без Дульского, с грехом пополам, но доиграли. Выходим за кулисы, а навстречу идёт наш Дмитрий Иванович. Уже в пальто одетый! Как так?! «А вы что ребята, — говорит. — Ещё играете? А я вот уже переоделся и домой иду, устал что-то». Ну, что с пожилого, но талантливого человека взять? 

— Какое настроение сегодня в преддверии юбилея, что на душе? 

— В целом-то настроение хорошее, но порой и грустно-тоскливо бывает… Может так и положено перед юбилеем? Но, всё равно, в своё будущее смотрю только с надеждой и оптимизмом! 

Беседовал Альберт Зверев

Фото из архива Наталии Сазоновой

Актёр Вячеслав Шолохов о себе и профессии, о мечтах и реальности

       Он часто приходит в театр пораньше, пока никого нет – в тишине и одиночестве поиграть на рояле. Дома не хочет беспокоить соседей. Пишет стихи. А его любимый релакс – в сильную метель долго бродить по городу…

Вячеславу Шолохову 32 года. Много это или мало? Вероятно, знает только он сам. Тонкий, ищущий в ролях и в жизни глубину и смысл, совсем не эпатажный, а спокойный и вдумчивый актёр уже сыграл на сцене нашего театра несколько десятков ролей и попробовал себя в кино. Он, как сам признаётся, достаточно закрытый человек, и некоторые части нашей с ним беседы просил не публиковать. Его право.

       Вячеслав Шолохов выпускник кафедры сценических искусств ТГУ имени Г.Р. Державина (курс П.И. Куликова) и Московской летней международной театральной школы. С отличием окончил музыкальную школу по классу баян. Дважды лауреат международного конкурса чтецов им. Чехова. Лауреат театрального фестиваля им. Рыбакова. Работал в Тамбовском молодёжном театре, с 2010 года и по настоящее время служит актёром в Тамбовском государственном академическом драматическом театре. Сыграл на сцене несколько десятков ролей. Снимался в эпизодах в фильмах: «Жила-была одна баба», «Дельта-2» и в документальных – «Сталинградская битва» и «Рахманинов» (главная роль).

– Слава, чем для тебя является театр? Как возникло решение стать актёром?

– Не хочу произносить какие-то банальные высокопарные фразы. Театр – это, прежде всего, место работы, но, к счастью или сожалению, это действительно целый образ жизни и мыслей. Актёрство – прекрасная, но очень нелёгкая, порой жестокая профессия, и путь по сцене далеко не всегда усыпан звёздами. А желание стать актёром, оно, как у многих моих коллег, оттуда – из детства, разумеется. Играл в школьной и клубной самодеятельности – я сельский рассказовский паренёк, первой «хитовой» ролью была роль Бабы Яги.

– В чём высший смысл творчества и жизни в целом? Что в ней ты более всего ценишь, что в ней волнует и беспокоит?

– Творчество – это то, что делает жизнь значимой и интересной, добавляет миру новые краски и объёмность. Творчество просто позволяет себя по-настоящему уважать. А смысл жизни?.. Если бы я знал, то на один важнейший вопрос для меня стало бы меньше. Видимо, смысл в самой жизни – сам его создаёшь и сам находишь.

Сегодня уже волнует и беспокоит быстротечность времени, процесс дальнейшего личного становления, иногда проблемы выбора. А ценности, они ведь меняются в процессе взросления… Сегодня я очень дорожу семьёй, работой, друзьями.

– Много этих друзей? Не секрет ведь, что актёрская среда и настоящая дружба – понятия не всегда совместимые. Зависть, театральные интриги, сплетни…

– У меня очень много по-настоящему хороших знакомых и просто добрых товарищей. А друзей мало. Но так, вероятно, и должно быть. Настоящих друзей много быть не может, иначе это уже не друзья. В дружбе нужно очень многому соответствовать, уметь прощать недостатки… Боюсь, что сам я друг не совсем идеальный и не всегда… Но я стараюсь, я над этим работаю. Это очень большой труд и большая ответственность.

       А интриги, зависть, сплетни… Вероятно, и в нашем театре это есть, но мне кажется, что совсем в ничтожном варианте. Я мало что об этом знаю. Во всяком случае, лично мне как-то пока удаётся в этом и не участвовать, и самому не быть их предметом. Я чаще всего узнаю о разных «историях» в театре последним. К счастью. Очень не хочется в этом во всём…

– Реалии настоящего театра оказались сильно далеки от того, какими ты их представлял, когда решил стать актёром?

– Ко многому был готов. К чему-то – нет. Мне грех жаловаться на невостребованность на нашей сцене – играю много, роли интересные. Но, конечно, хочется большего. Может, чаще менять амплуа, больше пробовать себя в глубоких психологических образах. Мечтаю, конечно, о какой-то яркой и масштабной роли.

– Чем увлекаешься в свободное время, как отдыхаешь?

– И не спорт, и не рюмка. Я даже не болельщик. Это так скучно… Увлекаюсь психологией, люблю читать, импровизировать на гитаре, фортепиано. Недавно вот перечитывал дневники Олега Даля. Очень сильно.

Люблю просто гулять по городу, слушать его звуки, мелодию. И поэзию очень люблю. Особенно Есенина! Совсем недавно стал по-настоящему, как мне кажется, понимать «осенние» стихи Пушкина. Но до понимания всего его творчества, боюсь, мне ещё далеко. Он гений. Люблю читать стихи и со сцены. А музыкальную композицию «Пилигримы» мы вдвоём с народным артистом РФ Юрием Томилиным по стихам Бродского делали. Мне очень над этим работать понравилось.

И, повторюсь, музыка, конечно… Это даже не релаксация, это такой интимный разговор с Богом…

– Я знаю, что ты и сам стихи пишешь…

– Ну, стихи – это очень громко сказано. Просто иногда пытаюсь изложить на бумаге собственные мысли, эмоции.

– Например?

– Только не судите строго. Я не поэт, я актёр.

       Вроде, звёзды светят, как обычно.

       Как всегда, идут дожди косые…

       Только листья падают быстрее,

       И на солнце мёрзну я всё чаще.

       На последнем вздохе проползаю

       Город, в поисках немого адресата.

       Я хочу поговорить с китами,

       Ну, хотя бы, посмотреть на них немного…

– Какую роль мечтаешь сыграть?

– Мне очень интересен образ Зилова из «Утиной охоты» Вампилова. Там такая бездна психологизма, духовного надрыва! Вот бы в чём покопаться, разобраться, понять и прочувствовать. Я пока не достиг «кризиса среднего возраста», но это так завлекает своей глубиной и эмоциями. И, напротив, очень хотел бы попробовать себя в роли лёгкого, изящного, воздушного Хлестакова. Но, может, тоже поискать в этом образе «второе дно», подтекст такой… Как же здорово его играет Евгений Миронов!

– А Гамлета? Я всегда думал, что все актёры об этом мечтают…

– Нет. Однозначно. Гамлетом нельзя «стать», нельзя научиться им быть. Гамлетом нужно родиться! И Смоктуновский, и Высоцкий создали такие великие образы Гамлета именно потому, что сами были «одного с ним роста». Это запредельная величина…

– Хотел бы больше сниматься в кино? А если для этого придётся навсегда уехать из Тамбова?

– Конечно, хотел бы! Но… Здесь снова встаёт вопрос выбора. Ну, невозможно жить в Тамбове, быть плотно задействованным в театре и мотаться на пробы или съёмки в Москву или ещё там куда. Тут, или-или. Либо всё здесь оборвать и начать там «с чистого листа», как сделал, например, мой хороший знакомый Женя Харитонов, либо не морочить себе и окружающим голову. А за Женю я очень рад. Главная роль в «Брестской крепости» и Толстой… Но мы же совершенно не знаем, какова была цена его «стоптанных ботинок»! Я не готов. У меня хорошая работа и любимая жена здесь.

– Твои самые большие достоинства и самые большие недостатки как актёра и как человека?

– Стараюсь быть честным по отношению к людям и к профессии. Стараюсь быть сдержанным, корректным и не ставить себя выше других. А недостатки… Думаю, что слишком склонен к самокопанию, к самоанализу. Часто не хватает в жизни и профессии элементарного упорства, «усидчивости». И прочих недостатков хватает, но это не для печати. Завидую людям, которые могут публично «обнажаться», но это совсем не моё. Я к таким экспериментам не готов – знаю, что, чересчур открывшись, почувствую себя незащищённым и уязвимым. Мне это некомфортно. Нет, не будем…

– Хорошо, не будем. Спасибо за разговор,  и желаю тебе сыграть и Зилова, и Хлестакова.

Беседовал Альберт Зверев

    Заслуженная артиста России Светлана Томилина в театральном мире свыше полувека. И уже более четырех десятилетий, являясь ведущей актрисой репертуара, выходит на сцену Тамбовского драматического театра и любима зрителями всех возрастов. Сегодня тамбовская публика не может представить свой театр без Светланы Яковлевны. Найдя в программке фамилию Томилиной, она уверена, что какой бы ни была роль, главной или эпизодической, — актриса сыграет ярко, сочно, ее образ запомнится надолго.

Вот почему городские театралы с большим стажем так хорошо помнят не только последние работы Светланы Томилиной, но и те, что сыграны несколько десятилетий назад. Это тоскующая по простому человеческому счастью Агафья Тихоновна из гоголевской «Женитьбы», искрометная Илонка из водевиля Митровича «Ограбление в полночь», лукавая, хитроумная Мирандолина в «Хозяйке гостиницы» Гольдони, суровая, принципиальная трактористка Харисова в спектакле «Тринадцатый председатель» Абдуллина, добропорядочная Ирина Марковна из поляковского «Хомо эректуса» и разбитная Кубыркина из спектакля по Соллогубу «Беда от нежного сердца».

       Став с годами опытным и ведущим мастером сцены, Светлана Томилина все так же продолжает радовать своих поклонников, да и всех зрителей, созданием самых разнообразных ролей. Недаром режиссеры любят ее как актрису широкого диапазона, острого рисунка, неожиданного и смелого выбора выразительных средств, умеющую открывать в привычном необыкновенное.

       Для всех зрителей и для меня лично, к примеру, примечательной стала работа Томилиной в спектакле «Странная миссис Сэвидж» по пьесе Джорджа Патрика. После премьерного показа два года назад постановка прочно вошла в репертуар Тамбовского театра. В нем Светлана Яковлевна — настоящая бенефициантка. Она настолько умно и иронично окрашивает роль эксцентричными красками, что ее тонкая ирония и едкий сарказм сразу же завоевывают симпатии зрителя. Миссис Сэвидж Томилиной управляет природный артистизм. В ее желании преподать урок и наказать неправедно ведущих себя детей кроется весьма оригинально-милый авантюризм, который вызывает симпатию и у окружающих персонажей, а вместе с ними и у зрителей.

       А еще одним приятным удивлением для меня стало недавнее появление Светланы Яковлевны на страницах замечательной книги «Родом из детства» актрисы и писательницы Ольги Сирото. Ее пронзительные, образные воспоминания о начале пути в искусство очень трогают душу.

Родом из детства

Светлана Яковлевна родилась в победном 45-м в простой рабочей семье. По воспоминаниям актрисы, в маленьком городке Лисичанске Луганской области своим укладом жизни больше похожим на деревню, чем на город, люди жили очень чистые и работящие. Они трудились и под землей, в шахтах, и на земле как крестьяне.

«Вот эта чистота, идущая от природы человеческой, и вошла в мою актерскую природу, стала ее сутью, — утверждает Светлана Томилина. — Да, все началось именно с простых деревенских посиделок рядом с людьми, которые необыкновенно тонко чувствовали эту жизнь и говорили на настоящем русском языке, так богатом интонациями и смыслами. Они никогда не видели театра, но, как ни странно, благодаря им, я сформировалась как актриса.

Он меня и научил этому чувству слова. Ведь слово — главное воздействие на зрителя. Оно должно быть очень гибким, живым, идти от души. И я всегда говорю это всем молодым актерам: слово, сказанное со сцены, должно быть животворящим».

Ни одна свадьба, ни одно торжество не обходились без деда Вани. Везде он был заводилой и всегда в центре внимания. И песни пел, и танцевал, и байки травил. Артистизмом обладал невероятным. За это его все обожали. Светлане, впитывающей все, как губка, хотелось походить на него. Поэтому с ранних лет уже мечтала стать артисткой. Только не могла выбрать: то ей хотелось стать певицей, то танцовщицей, то играть на сцене. Пойдя в школу, девочка сразу же записалась во все, какие можно было, кружки. Но, помимо хореографии и театра, ее интересовали акробатика и гимнастика, волейбол и баскетбол. И везде успевала. А в театральном кружке настолько была хороша, что руководитель настоятельно рекомендовал ей поступать в театральный вуз.

Вот только родители не считали театр серьезным выбором для профессии. Они пытались всячески «выбить» эту мысль из головы дочери. И она сдалась. Ей всегда хорошо давался английский язык. Поэтому, когда подруга позвала ее поехать с ней поступать на иняз в Пятигорск, согласилась. Подруга поступила, а Светлане предложили быть поначалу вольным слушателем. Но это означало, что не будет ни стипендии, ни общежития. Семья же, где воспитывались еще сестра и два брата Светланы, не смогла бы содержать ее. И девушке пришлось вернуться домой и поступить работать на завод, где производили соду.

Буду артисткой

Монотонная расфасовка соды по коробочкам и подшучивание соседок работниц: попала сюда, теперь не выберешься, — лишь раззадоривали Светлану. Она упорно себе внушала: я стану артисткой. На следующий год девушка поехала в Харьков. Подав заявление в театральный институт, тут же испугалась. Конкурс — 96 человек на место! А вокруг девчонки все сплошь статные красавицы. Куда ей тягаться с ними. Но Светлане удалось с большим успехом пройти все три тура.

Получив поздравления от экзаменационной комиссии и букет цветов как лучшей абитуриентке, Светлана расплакалась. То, что она поступила в институт, осознала только через несколько часов. С трудом верилось в осуществление мечты даже тогда, когда посылала телеграмму маме.

А затем были чудесные студенческие годы, полные успехов в учебе и личной жизни. В институте Светлана встретила своего первого мужа — Павла Соколова. Светлана была на курс старше, поэтому окончила обучение раньше. «Помню, когда я сдала последний экзамен в институте, то, выйдя из аудитории, опустилась на колени у стены и подумала: «Боже, какое счастье! Я больше никогда не буду сдавать экзамены!» Но я глубоко тогда заблуждалась. Потому что каждая роль на сцене — это экзамен на твое актерское «я», на умение что-то делать в искусстве, проверка твоих профессиональных возможностей. Если ты хотя бы одной ролью разочаруешь зрителя, то вернуть его доверие, внимание и любовь будет, ой, как нелегко», — убеждена актриса.

После распределения Светлана Соколова одна уехала в Белгород, где дебютировала в роли Нины в лермонтовском «Маскараде». Супругу же надо было отучиться в институте еще курс. На следующий год, увидев замечательную работу Павла в дипломном спектакле, известный ленинградский режиссер Игорь Владимиров пригласил Соколова в свой театр. Павел не мог отказаться от такого лестного предложения. К сожалению, места в театре для Светланы не нашлось. Так Соколовы и жили поначалу порознь. Некоторое время спустя, Павел решился бросить Северную столицу и приехал в Белгород. Но провинциальная режиссура показалась ему малоинтересной, и Павел настоял на переходе в другой театр.

«Он был очень нестандартным актером. Чем-то похожим на Смоктуновского, — рассказывает Светлана Яковлевна. — Актер — ведь это очень сложная профессия, которая требует особых внутренних данных. Бывает, некрасивый актер, а так преображается на сцене, что в него влюбляется весь зрительный зал. Все потому, что он необыкновенно богат внутренне, и под властью его обаяния, как под гипнозом, оказываются все зрители. Таким был мой муж Павел Соколов».

Тамбовский дом

Началось десятилетнее путешествие Соколовых. Они поменяли десять театров, пока не оказались в Тамбове. Тут Светлана и нашла свой дом. Правда, жизнь с Павлом здесь не удалась. «Павел искал талантливую режиссуру. После Ленинграда ему все казалось неинтересным. Да и потом мы поняли, что во всех городах одно и то же, актер очень зависим от режиссеров. Поэтому каждый, кто хочет стать артистом, должен над этим, прежде всего, и задуматься», -советует Светлана Яковлевна.

После развода с Павлом, как смеется актриса, она от злости отказалась от прекрасной фамилии Соколова. А выйдя снова замуж, взяла фамилию второго мужа — Томилина. И эту фамилию после нового развода уже не стала менять. Второй муж не имел к театру никакого отношения. Но вот так случайно распорядилась судьба, что в Тамбовском театре появились однофамильцы.

«С народным артистом России Юрием Томилиным мы были заняты вместе во многих постановках, — говорит Светлана Яковлевна. — Он прекрасный партнер по сцене и очень хороший человек. С ним всегда интересно играть в одном спектакле. Как, например, в спектакле «Семейный портрет с посторонним», который в репертуаре нашего театра двадцать лет».

Кстати, по словам режиссера Никиты Ширяева, томилинская Бабка в этой постановке — «самая лучшая в России». А еще актеры работали вместе в спектаклях «Адриенна Лекуврер», «Божьи одуванчики» и других. В 1980-е годы в «Женитьбе» Светлане Томилиной приходилось выходить на сцену не только с Юрием Томилиным, но и с гастролировавшими в Тамбове Леонидом Броневым и Львом Дуровым. Томилиной, по ее признанию, в ту пору было лестно услышать от замкнутого и скупого на слова Броневого похвалу в свой адрес: что Агафью Тихоновну она играет лучше, чем артистка в его московском театре. Запомнилась актрисе и работа с Василием Лановым в «Тринадцатом председателе», где Томилина играла главную роль.

Светлана Яковлевна ладит и с театральной молодежью. Она всегда старается их подбодрить. Ведь актерская профессия нелегка. В зрительный зал приходят очень разные по характеру, воспитанию и возрасту люди. И восприятие жизни у всех разное. Да и настроение в связи с прожитым днем далеко не одинаковое. Светлана Томилина считает: «Чтобы в ответ почувствовать интерес к своей роли, отклик на трактовку своего образа, необходимо в зал послать такой заряд энергии, чтобы полностью овладеть вниманием публики. Заставить смеяться или плакать, или просто слушать и понимать, — это самое непростое в актерской работе».

А чтобы восстановить свои силы после выхода на сцену, Светлане Томилиной необходимо общение с природой и книгами. Актриса очень сожалеет, что у нее нет детей, и пытается найти и понять смысл жизни в философских учениях, книгах по психологии. Тепло и благодарность зрителей также подпитывают ее энергию: «Когда в финале спектакля слышишь аплодисменты, когда понимаешь, что зрителю с тобой хорошо, это и придает силы. Если актер чувствует, что он достучался до сердец, это и есть то, ради чего он работает».

Фото предоставлены Тамбовским драматическим театром

Матюшина Маргарита

       Спектакль Мичуринского драматического театра «ТРИСЕСТРЫ» по А.П. Чехову, показанный в Тамбове в рамках XII Театрального фестиваля имени Н. Х. Рыбакова, собрал полный зал. Сработало и то, что мичуринцев, давно желавших попасть в афишу фестиваля, взяли именно с этим спектаклем. И то, что мнения о постановке, как донесло «сарафанное радио», самые противоречивые. Одни возмущались: мол, это вовсе и не Чехов, а какие-то страсти-мордасти и пошлятина. Другие, из поклонников творчества режиссера Гульнары Галавинской, которая ставит в Мичуринске уже пятый спектакль, утверждали, что все ее работы, в том числе и «ТРИСЕСТРЫ», оригинальны, неординарны и глубоко философичны. Третьи отправляли к тексту Чехова: ведь у него так и написано. Были и такие, которых заинтриговало странное написание в афише названия пьесы, явно сулившее что-то необычное в постановке.

        Поэтому-то тамбовским театралам и захотелось составить свое мнение о новой работе Гульнары Галавинской. И действительно, на поверку оказалось, что режиссер не только сумела внимательно прочитать источник, но увидела и показала зрителю, как он архисовременен. Будто бы Чехов вчера написал своих «Трех сестер».

       Оттого и начинается спектакль со сдергивания с гигантских фотографических рамок покрывал, поднимающих тучи пыли. Так, стряхивая пыль времен, режиссер, казалось бы, погружает нас в жизнь чеховских героев вековой давности. Но вслушиваясь в их разговоры, проникаясь их переживаниями, вдумчивый зритель очень быстро забывает о той сотне лет, что разделяет его с персонажами. Ведь те жили, страдали и пытались решать проблемы сродни сегодняшним.

И ныне очень многие провинциальные парни и девушки, как чеховские Андрей, Ольга, Маша и Ирина Прозоровы рвутся в Москву с убеждением, что только там они смогут реализовать себя. И нужны-то, нужны только деньги. Здесь же, в заштатном губернском городе для молодых, по их мнению, нет достойной работы. А от той, что есть, стонет старшая сестра Ольга (Ольга Чернышова), и голова болит и вечная усталость. Для средней же сестры Маши (Наталья Попова) жизнь после замужества и вовсе остановилась. Недаром она то и дело проговаривает на разный лад строчку: «У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том…» «Златой цепью», с маньячным упорством напоминая о своей любви, «задушил» ее муж Федор Кулыгин (Сергей Дубровский). И если Ольга хотя бы в воспоминаниях цепляется за прошлое, то для Маши нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Она прозябает в безвременье.

Младшая Ирина (Элеонора Морева), которая в начале спектакля врывается на сцену как радостный шаловливый щенок, живет в вихре своих эмоций и ожиданий: «Зачем вспоминать! Уехать в Москву! Продать дом, покончить все…» Ирина в исполнении Моревой ошеломляюще органична. Она вся в мечтах о будущем, твердя, как мантру: надо работать, надо работать. Все слова ее кажутся правильными, искренними. И зритель увлекается Ириной так же, как и влюбленные в нее барон Тузенбах (Андрей Зобов) и штабс-капитан Соленый (Эльдар Касумов). Но когда доходит до дела, то все оказывается не так радужно. Работа на телеграфе невыносима, мужчины, который соответствовал бы ее представлениям о любимом, рядом с Ириной нет. Добрый барон, готовый в зубах подносить ей туфельки, — жалок. Свирепый Соленый со своей животной страстью — страшен. Ее принц там, в Москве.

       Только не суждено попасть в первопрестольную никому из сестер. Деньги, на которые они хотели обосноваться в Москве, из-под носа увела новоявленная невестка Наташа (Евгения Воронова). Актриса хотя и штрихами, но рисует яркий образ стервозной особы, умеющей весьма ловко устроить свою судьбу. Брат трех сестер Андрей Прозоров (Павел Чистяков) тоже из маниловских мечтателей: уехать в Москву, стать профессором, преподавать в университете. А в итоге окрученный мещанкой мелкий служащий и карточный игрок становится мужем-подкаблучником. Аморфное существо, каким Андрея играет Чистяков, только и может, что рефлексировать по поводу неудавшейся судьбы. Да только некому его жалеть. Заложив родительский дом, оставив сестер без денег, которые он отдал жене, Андрей одиноко замирает черной тенью в фотографической рамке.

       У «разбитого корыта» судьбы оказался и военный доктор Чебутыкин (Яков Волговской). Несколько сцен, яркие монологи актера — трагедия человека, занимавшегося всю жизнь нелюбимом делом. Своя драма и у няньки Анфисы (Валентина Кошмина). В центре внимания зрителя она всего один эпизод, но ее печально застывшая фигура и безнадежно-просящий голос навсегда отпечатываются в сердце.

       Сценография (художник Евгения Шутина) в спектакле весьма оригинальна. Фотографические рамки, деланием которых всю жизнь увлекается Андрей, выросли у художника до гигантских размеров. Становясь то частью интерьера, то увеличительным стеклом для персонажей, они весьма функциональны. Могут «вырезать» из сценического пространства, к примеру, веселое застолье и запечатлеть его «на память», как и селфи, что делают офицеры. Вот это поголовное увлечение фотографированием себя любимых — ниточка из прошлого в наше настоящее. Стильны, но эклектичны вписывающиеся в любое время наряды женщин, военные мундиры героев. И таких манков, что отсылают зрителя к дням сегодняшним, по ходу спектакля немало.

       Не смогла режиссер удержаться, чтобы не использовать замечательные хореографические данные актеров Зобова и Касумова. Танец-дуэль Тузенбаха и Соленого, которые смешали русскую народную пляску с брейк дансом, весьма эффектный концертный, но не выпадающий из канвы постановки номер. И вообще, как это всегда в пьесах у Чехова, «пять пудов любви» заполняют и этот спектакль. Кто-то жаждет любви, кто-то любит, но безответно. А любовь, как у Маши и Вершинина (Иван Долгий), хоть и взаимная, но не счастливая, завершающаяся неизбежным расставанием. Вершинин у актера получился весьма обаятельным, но не стоящим надежд Маши.

       Рухнувшие надежды разъединяют и судьбы трех сестер, и их привязанность друг к другу. Если ранее они, возможно, и были «ТРИСЕСТРЫ» — единым духовным целым, то в финале, говоря свои прощальные слова не друг другу, а зрителям, по одиночке и с тревогой на душе они покидают зал. Тревожно замирает и театральна публика.

Матюшина Маргарита

       В последний год жизни она готовила бенефисный спектакль «Дорогая Памела» Дж. Патрика. Пьеса острая, драматургически хорошо выстроенная и до сих пор чрезвычайно актуальная. Думается, что прозвучала бы она очень свежо. А Елизавета Мамонтова, непременно, блеснула бы в роли Памелы. Роль, как говорят, была на нее. И по духу, и по характеру. Но не случилось. Начало двухтысячных для театра оказалось непростым, да к тому же шел капитальный ремонт. И замысел оказался неосуществленным. А в декабре 2001 года Елизаветы Николаевны Мамонтовой не стало.

       Желание написать о заслуженной артистке России Елизавете Николаевне Мамонтовой возникло у меня сразу, с первого нашего с ней знакомства на одном из мероприятий, проводимых Объединением женщин-медиков, ветеранов Великой Отечественной войны. Они очень любили Елизавету Николаевну. И она всегда была желанным гостем всех их собраний. Еще тогда я обратила внимание, что известная тамбовская актриса отнюдь не была «свадебным генералом» на подобных мероприятиях. Она старалась не выступать, держалась очень скромно, можно сказать, «в тени». Но в то же время ей было приятно находиться среди женщин, так же, как и она, прошедших войну и перенесших все нелегкие для женских плеч тяготы. Помню, мы сидели в первую встречу рядом и как-то невольно разговорились. То, что сразу располагало к Елизавете Николаевне, — полное отсутствие актерского позерства, напускного кокетства, каким, порой, грешат творческие натуры. Она говорила просто, а иной раз даже резковато, давала объективные оценки. Наши взгляды во многом сошлись. Нет, мы не стали близкими друзьями. Но с тех пор на каких бы культурных мероприятиях нашего города не встречались, садились вместе и много беседовали. Я постоянно высказывала мысль о написании очерка, но Елизавета Николаевна всегда отмахивалась: мол, успеем.

       Мамонтова не любила рассказывать о себе. По отношению к своей персоне она была очень сдержана. И в то же время Елизавета Николаевна оказывалась чрезвычайно активна, если дело касалось общественной работы. Порой казалось, что она задействована во всех обществах, которые существуют в Тамбове. Ее приглашали на различные мероприятия общество «Знание», общество книголюбов, всевозможные объединения ветеранов войны и труда и так далее.

       Но, наверное, наибольшую активность Мамонтова проявляла во всем, что было связано с природой Тамбовщины. Звание общественного инспектора охраны природы она носила не просто так. Помню, как актриса болела душой за парк по улице Пионерской, над которым нависла угроза уничтожения в связи с расширяющимся домостроением. Этот природный уголок, любимый всеми жителями южной части города, необходимо было спасти от вырубки. И Елизавета Николаевна смело шла «в бой» за каждое дерево. Тут она действовала во всю мощь своего бойцовского характера. Возможно, эти события и сказались на ее здоровье? При нашей последней встрече она не могла больше ни о чем говорить, кроме недопустимости уничтожения зеленых уголков и парков ради постройки домов на престижных землях южного района города. Какой болью и горечью были наполнены слова о непробиваемости чиновников! Неукротимая натура Елизаветы Николаевны не могла смириться с несправедливостью. А стойкости ей было не занимать.

       Родилась актриса в 1923 году в Тбилиси, куда ее родителей, Николая Васильевича и Стефаниду Семеновну Самуйленко, занесла судьба. Родом они были из Белоруссии. Дед Лизы имел крепкое хозяйство в одном из белорусских сел. Но начавшаяся коллективизация вынудила его бросить все и с одной Библией в руках бежать к сыну в Тбилиси. 

     Детство Лизы с самого начала было несладким. Отец работал слесарем на железнодорожном заводе, мать подрабатывала прачкой. А в шесть лет Лиза осталась без матери. Отец по-своему любил дочку, но воспитанием особо не занимался.

Воспитывал Лизу двор. В Тбилиси в те годы сплоченность соседей по двору была невероятной. Жили худо, бедно, но всегда выручали друг друга чем могли. Свадьбы играли вместе и провожали в последний путь сообща, беря потом на себя заботу об оставшихся сиротах. Все дети были как бы «общими». Поэтому маленькая Лиза всегда оказывалась как-никак, но накормленной и одетой. Ребенком Лиза была самостоятельным, способным и школу закончила хорошо. Получив аттестат, Елизавета решила поступать на филологический факультет Тбилисского университета. Уже и документы туда сдала, но однажды случайно на улице наткнулась на объявление, что театральная студия при Тбилисском русском драмтеатре им. А.С. Грибоедова набирает студентов.

Лиза всегда была активисткой, и, естественно, художественная самодеятельность в школе без нее не обходилась. Желание стать артисткой жило где-то в глубине души девушки. И при виде объявления оно пересилило все остальные помыслы. Лиза забрала документы из университета и поступила на курс Георгия Товстоногова, будущего гениального главного режиссера ленинградского БДТ. А через год началась Великая Отечественная война. Занятия в студии продолжались, но в прифронтовой полосе жилось крайне трудно, скудно и голодно. Поэтому у Лизы нередко случались даже голодные обмороки.

       В связи с тяжелым положением на южном направлении фронта в 1942 году был объявлен набор добровольцев. Лиза кинулась в военкомат. Поглядев на щупленькую слабенькую девушку, ее не особенно поспешили взять в армию. Тогда, узнав о курсах военных водителей, Елизавета записалась на них. Правда, и тут все чуть не сорвалось, так как медкомиссию по зрению она не прошла. Только настырные слезные уговоры возымели действие. Врач подписал справку. На курсах же инструктора удивлялись ловкости и быстрому пониманию всех технических тонкостей этой шустрой девчонкой.

А тут еще она активно включилась в армейскую художественную самодеятельность. Но когда дело дошло до распределения, начальник Кавказской дивизии зенитчиков не рискнул посадить эту малявку, хотя и с отличными оценками, за руль своего автомобиля. Тем не менее, отдавать такой ценный кадр по части художественной самодеятельности (многие подразделения мечтали заполучить из-за этого Лизу) ему тоже не хотелось. Вот и была Елизавета определена связисткой в 345-й полк зенитной артиллерии.

В 1945 году, за месяц до окончания войны, полк перебросили на Дальний Восток. К тому времени на груди Лизы уже красовалась медаль «За оборону Кавказа». Война с Японией подходила к концу, и командир, видя, как девушка тяжело переносит дальневосточный климат, решил пойти на хитрость. Он с пакетом отправил ее в Тбилиси, где Елизавету сразу же демобилизовали, наградив медалью «За победу над Германией» (а затем в 1986 году Мамонтову отыскал и орден Отечественной войны).

       Война закончилась, и надо было определяться. Девушка решила вернуться в театральную студию. Она попала на второй курс, который вел народный артист СССР Дмитрий Алексидзе. С отличием закончив обучение, Елизавета Мамонтова поступила в Театр юного зрителя. Параллельно работала в Грузинской филармонии чтицей. Достойных ролей в театре давали мало, и молодая актриса чувствовала себя невостребованной. A тут еще начались конфликты с мужем. Офицер Юрий Мамонтов мечтал, чтобы жена сидела дома, а не выступала на сцене. Елизавета же жаждала ролей и не представляла себя без сцены. Развод в 1950 году с Юрием стал неизбежен.

Мамонтова решает попробовать себя в другом театре. Поэтому едет в Москву на актерскую ежегодную биржу. Здесь ее познакомили с известным режиссером Владимиром Галицким из Тамбовского драмтеатра. Именно Галицкий поднял этот театр на должную высоту, собрал сильную труппу. Владимир Александрович очень любил молодежь и всегда ездил на биржу присматривать новые кадры. Он и пригласил Елизавету Мамонтову в Тамбов.

Приехав холодной осенью в город, актриса была ошарашена его видом, который не шел в сравнение с солнечным Тбилиси. Сидя в комнате, которую ей предоставили, она думала, где взять денег на обратный билет. Режиссер Галицкий понял настроение молодой женщины. И повел показывать ей свой город, набережную. В театре режиссер тут же ввел ее в массовку «Анны Карениной», а затем дал главную роль в китайской легенде «Пролитая чаша». Галицкий настолько загрузил Мамонтову работой, что она забыла и думать об отъезде. Тамбовский драмтеатр тогда ставил по 12-13 спектаклей за сезон. Богатый репертуар с хорошей драматургией, дружная труппа, одержимый режиссер. Жилось Елизавете интересно. А тут еще в 1953 году приехал работать в театр из Оренбурга актер Михаил Жуковский.

       Родители Михаила осели во Владикавказе. Оттуда юноша после школы уехал поступать в Ленинградский медицинский институт. Но отучился он только два года, и его забрали в армию. Оставалось два месяца до демобилизации, когда началась война. И Михаил в тяжелой артиллерии прослужил до 1945 года, закончив войну в Праге. В армии Михаила задействовали в художественной самодеятельности. Во время концертов он был занят чуть ли не во всех номерах. Акробатика, клоунада, вокал, драматическое чтение — во всем он блистал так, что однополчане восхищенно восклицали: «Тебе надо быть артистом!» Поэтому после войны Михаил не вернулся в медицинский, а поступил в театральный институт, по окончании которого сначала работал в Ереване, а потом в Оренбургском драмтеатре.

       Тамбов поначалу произвел на Михаила такое же удручающее впечатление, как и на Мамонтову. Но и тут помог Галицкий, найдя для актера интересные роли. Да к тому же и Елизавета с первых дней приглянулась Михаилу. Было много общего в их характерах, взглядах на жизнь. Весной 1954 года они поженились. А летом вместе с театром поехали на гастроли в Москву. Все спектакли шли при аншлаге в Театре им. М.Н. Ермоловой. Особенно москвичам понравились постановки «В Лебяжьем» и «Печать доверия», за которые тамбовским творческим коллективом была получена Сталинская премия. Михаил и Елизавета были молоды, мобильны, им хотелось посмотреть Советский Союз. Поэтому после московских гастролей они приняли предложение театра из Нижнего Тагила.

Началась кочевая актерская жизнь. В Нижнем Тагиле вместо театра оказался Клуб железнодорожников, а на спектакли со зрителями приходили и местные крысы. Следующий сезон актеры уже работали в Липецке. Затем были УфаЧелябинск. В Ашхабад переманил Жуковского бывший липецкий режиссер, предоставив Михаилу возможность ставить спектакли. А Жуковскому очень хотелось ставить пьесы, в которых главные роли играла бы Елизавета Николаевна. Но после Сибири жаркий климат Ашхабада, а потом и Кустаная, актеры переносили тяжело. Во время летнего отдыха в Сочи Елизавета Николаевна встретила Галицкого, и тот снова позвал в Тамбовский театр. Воспоминания о Тамбове были хорошими. Да к тому же начали формироваться уже стабильные театральные труппы, и контрактная система уже заканчивала свое существование. Поэтому Жуковский и Мамонтова откликнулись на предложение Галицкого и вернулись в город.

       Из пятидесяти лет на сцене Елизавета Николаевна Мамонтова 38 отдала Тамбовскому театру. Актриса сыграла около 150 ролей, и 100 из них были центральными. Тамбовские театралы всегда ходили «на Мамонтову», потому что знали, какой бы не была постановка — удачной или не удачной — актриса сыграет свою роль мощно, ярко, интересно. Старожилы помнят ее великолепные работы в «Варшавской мелодии», «Коварстве и любви», «Иркутской истории», «Зое», «Двадцать лет спустя», «Далях неоглядных», «Одной ночи», «Пигмалионе», «Без вины виноватых», «Донне Люции».

       В конце 80-х — начале 90-х актрисе удавалось играть уже нечасто. Но каждая роль заслуженной артистки России Елизаветы Мамонтовой: Бабушка из спектакля «Деревья умирают стоя», балерина Песочинская из «Ретро» и другие — были незабываемы. До последних дней Елизавета Николаевна не прекращала и общественной работы. Многие помнят ее как активного члена правления ВТО и председателя профкома. Да и большое количество грамот за четыре десятилетия подтверждает ее постоянное участие в общественной и шефской работе. Но никакие бумаги не передадут того чувства великой благодарности, которая осталась в сердцах тех людей, кто знал или видел артистку на сцене. Для них Елизавета Мамонтова всегда останется замечательной Актрисой и Женщиной.

Матюшина Маргарита

       Большой юбилей Великой Победы Тамбовский государственный академический драматический театр решил встречать не бравурным маршем, не развеселым мюзиклом, а пронзительным жестоким романсом о судьбах покалеченных войной девчонок. Спектакль «Апрельский романс», несмотря на столь романтичное название, настоящая драма. Так сразу и четко определили жанр и автор, новосибирский драматург Дмитрий Рябов, и режиссер-постановщик спектакля Максим Кальсин.

       Как давно уже было сказано: «у войны не женское лицо». Но, тем не менее, на фронтах Великой Отечественной войны сражались сотни тысяч советских девушек и женщин. Сколько их не вернулось домой, скольких искалечили пули и снаряды, конечно, можно было бы и посчитать. Но что сухие цифры. Сегодня они, к сожалению, мало кого трогают. А вот образы, которые воплотили на сцене Тамбовской драмы режиссер и актрисы нового спектакля, за полтора часа так переворачивают душу, что навряд ли их забудешь.

       Пьесу «Апрельский романс» предложил поставить к юбилею актер Сергей Ильин. Новосибирский поэт и драматург Дмитрий Рябов работает в литературном журнале «Сибирские огни». Его драматические произведения уже ставились на сценах различных российских городов. Но «Апрельский романс» написан всего года два назад и еще не вошел в репертуар ни одного театра. Так что воплощение пьесы на тамбовской сцене, это и российская премьера.

      Делясь впечатлениями о пьесе, Сергей Ильин сказал: «Сегодня на военную тему снято немало сериалов, поставлено спектаклей, но это в основном «стрелялки». А душевных картин и постановок крайне мало. Особенно на тему «женщина и война». Пьеса «Апрельский романс» меня и привлекла тем, что она о человечности. Моя бабушка прошла всю войну, но никогда не рассказывала о ней. Не любила вспоминать те страшные дни. Но мы должны знать о них. И, на мой взгляд, пьеса Рябова очень достойно раскрывает эту тему».

       И здесь нельзя с ним не согласиться. В пьесе есть что играть. Произведение драматурга даже при прочтении оказывает сильное эмоциональнее воздействие. Герои не шаблонные, а полнокровные персонажи, которым сопереживаешь. А когда они предстают таковыми на сцене, когда режиссер и артисты вдохнули в них жизнь, эффект сопричастности зрителей становится еще более явственным. Ведь чувствуем же мы 9 Мая, что это наша Победа, что это наш, личный праздник. Вот и всем создателям спектакля удалось заронить в сердца зрителей ощущение, что герои «Апрельского романса» близкие, чуть ли не родные им люди.

       Режиссер Максим Кальсин с волнением относится к теме войны, и особенно, к женщинам на войне. «Ни в одной стране, — говорит он, — женщины не призывались на фронт. А в рядах Красной Армии их воевало свыше 800 тысяч. Они были медсестрами и снайперами, летчицами и танкистами. Советский Союз смог в годы войны перевести все на тотальные военные рельсы. Фашистский рейх и хотел того же, но ничего не получилось. А наши люди еще и в тылу работали ударно по 16 часов. И основная нагрузка там опять же легла на плечи женщин. Беспримерен подвиг женщин-медицинских работников и на фронте, и в тылу. Им мы и посвящаем свою работу».

       На программке к спектаклю и выведены слова «Василисе Родионовне Кальсиной и всем женщинам, сражавшимся и победившим в Великой Отечественной войне, посвящается».

       Действие «Апрельского романса» разворачивается накануне Победы в далеком тыловом сибирском эвакогоспитале 1239-бис. И это еще одна причина, почему Тамбовский театр взялся за пьесу Рябова. Всю войну Тамбовщина была большой госпитальной территорией. Здесь действовали десятки эвакогоспиталей. Специально для премьеры «Апрельского романса» в фойе драматического театра была развернута экспозиция «Госпитальный Тамбов», которую подготовила хранитель истории театра Эльвира Степанова. Фотографии, рисунки и документы для нее из своих фондов предоставили областной краеведческий музей, музей истории медицины, мемориальный Дом-музей архиепископа Луки.

Большая часть выставки, погружающая зрителей в атмосферу госпитального города, основана на материалах дневника Вячеслава Гроздова, сына главного хирурга Тамбовских эвакогоспиталей Тихона Гроздова. Тихон Митрофанович много сделал для становления хирургической школы в трудные годы войны. Его научные работы военного времени по оперативному вмешательству при осложнениях огнестрельных ран таза вошли в учебники отечественной хирургии как образец глубокого и оригинального исследования данной проблемы.

Но самое удивительное, что и по складу своего характера, и по поступкам в то непростое для страны время, он очень напоминает главного героя «Апрельского романса» Алексея Хромова (Сергей Ильин). Это был волевой, принципиальный руководитель, не боящийся идти на конфликт с начальством ради дела, ради своих больных. Но, в тоже время, это умный и чуткий человек, прекрасно представляющий нелегкую послевоенную судьбу своих подопечных. Таким Хромова играет и Сергей Ильин. «А как жить? — отвечает Хромов на вопрос инструктора Ложкина. — Сейчас для всех одно важно — победа, а потом каждый свое вспомнит. У того — семья, у того — убили, у кого руки-ноги, а кто полный ампутант… Им до смерти война будет сниться. А человеку должно сниться счастье».

Не морализуя, постепенно Хромову-Ильину удается рвущегося на фронт молоденького инструктора ЛФК Ложкина (Вячеслав Шолохов) поставить на истинно предназначенный ему путь врачевателя не только тел, но и душ. Ибо, как убежден Хромов, «чтоб страна жила, надо дома строить и хлеб растить. И люди нужны без ненависти! Такие, как вы, кого не отравила еще война эта поганая…»

       А вот раненых девчонок из госпиталя — 23-летнего снайпера Раю Ривкину (Александра Мандрикова), 24-летнего санинструктора Лиду Клюеву (Александра Коршунова), 18-летнюю прожектористку Тоню Виноградову (Екатерина Буй, Марина Образцова), 25-летнюю переводчицу Ольгу Шрайнер (Кристина Гречанникова) эта ненависть к врагу прямо-таки душит. Да так, что, не долечившись, они рвутся обратно на фронт. Потому что понимают: война скоро закончится, а каждая, по собственному убеждению, не завершила свое воинское дело.

       Непримиримая, вызывающе, бравурно дерзкая, но, когда требуют обстоятельства, такая отзывчивая Ривкина-Мандрикова. Бесшабашная, яркая, с перепадами эмоций и чувств, вся нараспашку Клюева-Коршунова. Чувствительная, но принципиальная, нежная, с ломкой психикой Виноградова-Буй. Стойкая, рассудительная, умная, умеющая сдерживать чувства Шрайнер-Гречанникова. Все актрисы очень трепетно подошли к своим образам. Они постарались прочувствовать и донести до зрителей личную историю и драму каждой из девушек.

       С такими страшно искалеченными телами, с несостоявшейся или состоявшейся, но потерянной любовью, их героини остаются гордыми и отважными. И у зрителей то и дело наворачиваются на глазах слезы. И скребет на душе: до чего же гадка и несправедлива война, творение низких чувств некоторых человекообразных особей, которых-то и людьми назвать язык не поворачивается.

       Сложившемуся в спектакле удачному актерскому ансамблю удалось донести главный посыл авторов спектакля: нет ничего более несправедливого, чем время, когда женщина, которую надо защищать, идет сама защищать, когда она — созидательница — вынуждена стать разрушительницей. Но есть в финале несколько маленьких и светлых надежд-лучиков, которые все же укрепляют и героев, и сидящих в зале зрителей в мысли, что жить и любить надо всегда и несмотря ни на что.

Фото Александра УСТИНОВА

Матюшина Маргарита

       Пять лет назад актриса «Тамбовтеатра» Ольга Сирото впервые стала лауреатом городского конкурса «Женщина года» в номинации «Женщина и искусство». За прошедшие годы и конкуренток стало на два десятка больше, и номинации поменяли название (в частности, появилась «Культура и духовность»), и драматический театр, от которого выдвигалась актриса, получил весомый статус академического. Да и в творческой жизни Ольгой достигнуто немало новых высот. Помимо создания замечательных образов в спектаклях и выступлений с чтецкими программами, Ольга ярко проявила себя как драматург и режиссер. А главное, увидели свет две ее книги «Импресарио» и «Родом из детства». Все это и еще немало других заслуг в общественной деятельности способствовали тому, что Ольга была выдвинута на городской конкурс «Женщина года — 2018», а затем и победила в номинации «Культура и духовность», который подвел итоги за прошлый год.

       Сегодня Ольга Сирото готовится к новым ролям и пишет продолжение книги «Родом из детства». Если первая книга рассказала о пути в профессию 25 актеров драматического театра, то героями второй книги станут актеры Театра кукол. Среди более двух десятков исповедальных историй нет рассказа о жизненном пути самой Ольги. Она посчитала, что ей еще рано писать мемуары, да и не так много, по ее меркам, сделано. Я позволю себе с этим не согласиться.

       Ольга Сирото невероятно талантливый и деятельный человек. Она жаждет жить, познавать и делиться своими достижениями с людьми. Отсюда и проба себя в разных ипостасях. Важно, что она не просто мечтает, а достигает поставленной цели.

Родом из детства

Первыми позывными того, что в обычной тамбовской семье Сергуниных родился творческий человек, стала тяга дочери Оли к актерству. Гуляя с мамой по Ахлебиновской роще, девочка не пропускала ни одного пенька. Взобравшись на очередную импровизированную площадку, маленькая Оля декламировала какой-нибудь стишок маме. Когда пеньки заканчивались, девочка шла на второй, а затем и на третий круг.

«Еще одним моим детским увлечением стал балет, — вспоминает Ольга. — Я даже запретила подругам играть в «дочки-матери», мы играли только в балет. Все это, возможно, и формировало мою детскую тягу к искусству. Балериной я так и не стала. Но позже, когда получила роль Агафьи Тихоновны в «Женитьбе», по требованию режиссера мне пришлось-таки встать на пуанты. Хотя для нетренированного человека это оказалось не только сложно, но и больно».

       В детстве проявились и режиссерские задатки Оли. На книжной полке томам Ленина, которые собирал ее дедушка-военный, пришлось потесниться, предоставляя место для импровизированной театральной сцены, где Оля, используя кукол как актеров, разыгрывала различные спектакли. Поэтому, когда вместе с одноклассниками она впервые попала в театр, да еще на сказку «Золушка», она жаждала чуда. Но вместо этого получила горькое разочарование. Лошадей изображали тети в трико, тыквы-кареты вообще не было, персонажи говорили , что она где-то за кулисами. А волшебное превращение старого платья Золушки в бальное оказалось будничным снятием нового платья с вешалки.

Казалось, это должно было разочаровать девочку навсегда. Но театральное чудо все-таки случилось. Прошло несколько лет и класс вновь повели в театр на пьесу «Лев Гурыч Синичкин». В тот день в спектакле главную роль играл Клим Фурман. Оля тут же влюбилась в талантливого, импозантного, красивого актера. Чтобы быть к нему ближе, девочка перебралась на первый ряд и не сводила с артиста глаз.

«После спектакля, — рассказывает Ольга, — когда все актеры вышли на поклон, Фурман вдруг сошел прямо со сцены ко мне и громко и выразительно произнес: «Шар-р-рман!» И все во мне просто в одночасье перевернулось. Я всерьез и хронически «заболела» театром. Моя дальнейшая судьба была практически решена».

       После окончания школы, Ольга оказалась на курсе профессора Валентины Сазоновой актерского отделения в ТГУ. Валентину Александровну впечатлили записи абитуриентки. Ольга тщательно законспектировала восемь томов Станиславского. Многое из записанного девушка не поняла, но Сазонова пообещала в процессе учебы все разъяснить.

       Однажды в студенческие будни Ольги ворвалось судьбоносное событие. На тот момент новый режиссер Тамбовского театра Станислав Таюшев отсматривал актрис на роль Золушки. Так в своих поисках он и попал на капустник второго курса Сазоновой. Ольга приглянулась ему сразу и он предложил ей роль. Девушка не только сыграла Золушку, но и в 2000 году была зачислена в штат театра.

«Потом я познакомилась с коллегами, — говорит Ольга, — со многими настоящими мастерами. Сильно робела, но находила в себе силы, чтобы подойти к ним за советом. Я много и честно училась и работала. Очень скоро поняла, что театр — это не только праздник. Это тяжелый труд».

       Творческий багаж молодой актрисы стал пополняться не только сказочными персонажами, но и ролями из классической и современной драматургии. В начале нулевых случилось и еще одно большое событие в жизни Ольги. Фамилию Сергунина она сменила на Сирото.

       Со своим мужем скрипачом Петром Сирото она познакомилась тоже в театре. В тот вечер Ольга на сцене исполняла стихи Цветаевой. И когда девушка зашла после выступления за кулисы, то музыкант, который в тот же вечер репетировал в театре, встретил ее аплодисментами. По признанию актрисы, это оказалась любовь с первого взгляда. А затем были свидания, свадьба, рождение дочки. «Она выросла в гримерке. Получилась дочь полка. Когда подросла, стала даже играть детские роли на сцене. С мужем мы развелись. Но это уже совсем отдельная тема. Сегодня я много и увлеченно работаю, много играю. Все у меня хорошо, а иногда и просто замечательно», — утверждает Ольга.

       Может и не всегда все в жизни у Ольги Сирото так радужно. Но эта с виду хрупкая и ранимая молодая женщина на самом деле сильный и умеющий собрать себя в кулак, неунывающий человек. А главное — творческий. Не терпит ни минуты простоя. Нет ролей — ставит со своей лучшей подругой, замечательной актрисой Еленой Ильиной программы (их в активе уже с десяток), по стихам Юлии Друниной, Марины Цветаевой, Анны Ахматовой, Гарсиа Лорки и так далее. Эти выступления очень востребованы на Тамбовщине. Актрис ценят как за талант, так и за отзывчивость. Они не отказываются выступать ни перед школьниками, ни перед пенсионерами. Их чтецкие спектакли, а иначе и не назовешь, звучат на самых различных площадках. Меня до сих пор потрясает программа по военным стихам Друниной. Я ее слышала много раз и в разные годы.

И на большой сцене у Ольги есть роли, потрясшие публику. За 19 лет актриса сыграла (от главных до эпизодических) около 40 ролей. Хотя для такой неуемной натуры как Сирото, этого мало. В ее жизни случились настоящие творческие подарки: Антигона из одноименной пьесы АнуяАгафья Тихоновна из «Женитьбы» Н.В. ГоголяЛора из «Стеклянного зверинца» Уильямса и Нина Заречная из «Чайки» А.П. Чехова. Этапные, мощные роли, которые раскрыли недюжинный талант актрисы. Конечно, жаль, что такие роли случаются не часто. Но пока Ольга в их ожидании, она не сидит на месте. Пишет детские пьесы и ставит их как режиссер.

Магия Шекспира

       Встать на писательскую стезю Ольгу подвигла любовь и преклонение перед гением Шекспира. Свою пьесу «Зимняя сказка, или Рождество по-королевски» она написала (а затем и поставила на сцене ТДТ) по мотивам «Зимней сказки» У. Шекспира.

В детстве было увлечение его пьесами и сонетами. Затем ряд знаковых случайностей. К примеру, порог Тамбовского театра Ольга переступила в день рождения Шекспира 23 апреля 2000 года. В театре вовсю кипел ремонт. И режиссер Таюшев, пригласивший на собеседование актрису, пошел включать свет. Ольга не устояла на месте и попыталась в темноте следом найти дорогу, но запуталась в декорациях, как потом оказалось к спектаклю «Двенадцатая ночь» по Шекспиру.

       Ролей в шекспировских пьесах тогда у Сирото не было. Но был проект «Симфоническая Шекспириана» вместе с Тамбовским симфоническим оркестром. «Этот проект разработан с главным дирижером Романом Петровым. Я долго его убеждала: мол, у Шекспира столько произведений получили свое музыкальное воплощение. Это симфоническая музыка Прокофьева, Чайковского, Шостаковича. И действительно, поэтическое слово так прекрасно легло на эти великие произведения».

Изучая творчество Шекспира, знакомясь с исследованиями литературоведов, которые до сих пор «скрещивают шпаги» по поводу личности и происхождения гения, Ольга все больше и больше склонялась к версии, что за именем Шекспира из Стратфорда-на-Эйвоне скрывался иной человек. Не мог актер Шекспир, занимавшийся судебными тяжбами с соседями, приобретавший новые участки и прочее, в это же время писать гениальные пьесы «Ромео и Джульетта», «Гамлет», «Отелло», «Макбет».

«Это мое представление, мое понимание, основанное на конкретных научных данных, которые я искала и выверяла», — утверждает Ольга. Осваивая все глубже английскую историю и литературу, Сирото тем самым приближалась к решению написать свою книгу о Шекспире. Как признается актриса, этапными на пути к этому стали два события: театральный фестиваль в Авиньоне и книга шекспироведа И. Гилилова. Первый раз с книгой Ольга познакомилась в 11-м классе, но тогда подробно в нее не вчиталась. Об исследовании Ильи Гилилова много лет спустя напомнила статья в журнале. Ученый разработал версию, что под маской драматурга Шекспира скрывался Роджер Мэннерс, пятый граф Ратленда.

       К этому времени Ольга Сирото с Еленой Ильиной побывали уже на фестивале во Франции. Случиться этому помог Ролан Боннин. Французский актер обучался режиссуре у Анатолия Праудина, сына Аркадия Каца, который поставил в Тамбове несколько спектаклей, в частности «Чайку». Ролан узнав, что девушки хотели бы побывать на театральном фестивале, помог им с билетами и разработал маршрут.

«Мы смотрели Шекспира в исполнении зарубежных театров. Смотреть Шекспира на итальянском, французском и английском — это большая удача. Фестиваль обогатил душу. Это был и театральный, и человеческий опыт, потому, что мы увидели стиль работы театров мира», — отметила Ольга. А позже Сирото с дочкой еще и совершила большое путешествие по северным странам. Почва была окончательно подготовлена. Ольга приступила к написанию книги.

Книги и презентации

       Рукопись «Импресарио» увидела свет в 2017 году. Да, тираж крошечный, сто экземпляров. Автор не располагал большими средствами. Но все, кто берут эту повесть в руки, читают ее взахлеб. В этом на презентации призналась и директор Дома творческих работников Ирина Блохина: «Я историк. И описанный период мне не чужд. Книгу Ольги отличает точность, основательная, без вранья и придумок историческая основа, персонажи, названия, даты, события в жизни героев. Но историческая правда здесь приправлена живой фантазией. Она дополняет картину. И от книги невозможно оторваться».

     Следом за «Импресарио» увидела свет и книга Ольги Сирото «Родом из детства». Две такие разные книги. И обе несомненные удачи. Так что, можно сказать, что Ольга состоялась и как писатель.

Матюшина Маргарита

Актер драмы своего зрителя видит. А иной раз по ходу спектакля даже может к нему и обратиться. С артистами-кукольниками все несколько иначе. Да, они иногда играют в «живом плане». Но при этом у них во время спектакля в руках кукла и все внимание ей. Отвлечешься — кукла заревнует и взбрыкнет, сделает что-то не так. А уж когда актер играет за ширмой, то она и вовсе отделяет его от зрителя. И тут главное, как говорит актриса Тамбовского театра кукол заслуженная артистка России Наталья Ряснянская, чувствовать дыхание зала. 

       Когда зритель весь в действии спектакля, в зале наступает особая тишина сопереживания. Впрочем, и тут в Театре кукол есть свои особенности. Если в зале совсем маленькие зрители, то их непосредственность всегда надо учитывать. Малыши могут и заговорить с героями спектакля, и начать проситься на сцену. Кто-то неожиданно вдруг разревется, другой — расхохочется. С дошколятами ни один зал не похож на другой. Во время кукольного спектакля для взрослых — другое дело. Захватывающее действо сплачивает публику, и она, как единый человек, трепетно внимает происходящему. Как и малыши, их родители зачастую забывают, что перед ними куклы.

         Сегодняшний репертуар Тамбовского театра кукол активно пополняется спектаклями для взрослых. И интерес публики к ним растет. Премьера «Барин, Полина и Петух» по инсценировке рассказов Н.С. Лескова Виктором Ольшанским — хорошийпример. Одна из успешных составляющих спектакля — образ Бригадирши в исполнении Натальи Ряснянской. Пожалуй, такой мощной, и в прямом, и в переносном смысле слова, роли у актрисы не было. Огромная кукла-Бригадирша доминирует на сцене (актрисе даже приходится ее водить с партнером). Но Ряснянской при этом надо еще и играть. А роль-то непростая, неоднозначная. Бригадирша и любящая мать, и помещица-командирша, а иной раз в ней просыпается и крепостница. И все это Наталье Ряснянской удается воплотить на сцене. Поэтому с полным правом можно сказать, что Бригадирша — весьма удачное пополнение творческого багажа актрисы.

       А за 40 лет работы в театре он у нее впечатляющий. Число ролей давно перевалило за сотню, а количество спектаклей за полторы тысячи. В Тамбовский театр кукол Наталья попала в 1979 году 25-летней девушкой с небольшим опытом работы с куклами. За четыре десятилетия Наталья Ряснянская стала мастером-виртуозом, которому подвластны любые роли. В отличие от актрис драмы, женщины-кукольники и в зрелом возрасте могут играть девчонок и мальчишек, принцесс и героев, а еще всевозможных животных и сказочных персонажей. Палитра ролей — богатейшая. Вот и у Натальи Алексеевны подобных ролей немало. Только за последние годы сыграла Ведьму в сказке «Карлик Нос», Медвежонка и Дельфина в спектакле «Мама для мамонтенка», Петуха в «Тамбовских сказах», Зайца в «Коте в сапогах»…

Образы Змеи в «Зове предков» и Бригадирши в спектакле «Барин, Полина и Петух» — новые пополнения двух последних лет. А сколько еще, как говорят, в руках ролей из огромного репертуара Театра кукол. Это, пожалуй, единственный театр на Тамбовщине, который продолжает показывать зрителям постановки двадцатилетней, а то и тридцатилетней давности. И они новыми поколениями малышей принимаются на «ура». Впрочем, как признаются актеры, они и сами от них не устают.

       «У нас есть спектакли, — рассказывает Наталья Ряснянская, — которые мы играем очень много лет. Но они всегда разные. Например, «Три поросенка». Мы, актеры, выходим на сцену в живом плане. Все четверо бегаем и буквально «купаемся» в стихии спектакля. И таких постановок очень много. Когда все отточено, получаешь настоящее удовлетворение от игры. Всегда возникает что-то новое на сцене, что-то придумывается, что-то обновляется во взаимоотношениях с партнерами. Одинаковых спектаклей не бывает».

      «Веселая грустная сказка» игралась на сцене сотни раз за более чем десяток лет и в ней на сцену неизменно выходила Наталья Ряснянская. 

       «В этом спектакле, где она играла сразу несколько ролей, раскрылось профессиональное мастерство актрисы, — вспоминает начальник отдела по маркетингу и работы со зрителем Тамара Суровикина. — Наталья Алексеевна — актриса колоритная, сочная. Она даже мужские роли играет, это ее конек. Играет за ширмой и в живом плане, в капустниках. Ряснянская — по-хорошему беспокойный человек. Ей все интересно, все надо знать, она всегда в движении, эмоциях».

       Таким и должен быть истинный кукольник. Ведь спектакли в Театре кукол игровые, по большей части яркие, задорные. Актеры в красочных костюмах, веселя публику, поют, танцуют, дурачатся. Зрители приходят и уходят, сменяются поколения малышей. А актеры в сказке все так же выходят на сцену и начинают сначала. Ведут себя так, как будто они впервые в этом спектакле, и им от этого интересно и весело.

       Задорная и деятельная Наташа Ряснянская, с ранних лет чувствуя тягу к лицедейству, поначалу мечтала стать драматической актрисой. Она даже в 15 лет поехала поступать в Саратовское театральное училище на отделение актера театра драмы. Но там брали с 16-ти лет, и девочке пришлось вернуться. После окончания школы Наташа решила учиться в Тамбовском культпросветучилище. А получив диплом, продолжила обучение в Тамбовском институте культуры. Но вскоре, перейдя на заочное отделение, уехала работать в Дом культуры села Столовое, где возглавила только что открывшийся кукольный кружок. Чтобы как можно лучше освоить новое для нее дело, Ряснянская стала ездить на семинары режиссера Тамбовского театра кукол Андрея Трапани.

       Когда в Театре кукол, говоря современным языком, объявили кастинг актеров, Наталья решила принять участие в конкурсе. И двадцатилетнюю веселую, пластичную, темноглазую девушку приняли в труппу. Практически сразу ввели в спектакль «Звездные мастера», а в новогодние праздники даже доверили роль Снегурочки.

       «А так как я жгучая брюнетка, на меня надевали то желтые, то белые парики, — вспоминает Ряснянская. — Все хохотали: черные брови, черные глаза и белый парик. Но все-таки первый год я отработала. А на следующий год сказали: хватит, и поставили на Бабу-Ягу. Практически, каждый год у елки я Баба-Яга без грима».

Сказочную старуху актриса играет с блеском. Это отметили и сорок лет назад. Правда, еще три-четыре года в начале актерской карьеры Ряснянская играла героинь, но затем ей все чаще и чаще стали поручать характерные роли. Помимо принцесс и девочек в репертуаре актрисы появилась, к примеру, Бегемотиха в спектакле «Слоненок» по Киплингу, Иван в «Иване — крестьянском сыне» и Мальчиш-Кибальчиш. У актрисы специфический тембр голоса, позволяющий ей легко воспроизводить подростковые интонации.

       В начале актерской деятельности кукловод всегда сталкивается с очень большой трудностью. Хотя постановки в Театре кукол, в силу малого возраста зрителей, чаще всего длятся в пределах часа, актер, особенно если в спектакле задействована ширма, находится долгое время с поднятой над собой куклой. И к тому же не стоит на месте, а играет, двигается. Руки неимоверно устают. 

«Когда я пришла в театр, мне советовали сначала натренировать руку, — рассказывает Ряснянская. — Давали утюг, а раньше они были тяжеленные, поднимали руку, закрепляли ее на одном уровне и так заставляли ходить сорок минут. Я тренировалась даже дома. Например, спектакль «Иван — крестьянский сын» идет 50 минут. И весь спектакль я на сцене, играю Ваньку и не могу опустить руку. Но кукла не утюг, ее надо не только держать, ею надо еще работать. Конечно, это нелегко».

       Бесспорно, дело непростое. Но тренировки и постоянная работа на сцене, а со временем актерский опыт делал свое дело. Наталья научилась и уровень держать, и быстро манипулировать не только одной, а сразу несколькими куклами, если играла не одну роль. Такое в Театре кукол встречается нередко.

       В спектакле «Гадкий Утенок» Ряснянская исполняет четыре разные по характеру роли — ТетюЧерную курицу, Утку и Индоутку. В спектакле «Веселая грустная сказка» раскрылось профессиональное мастерство актрисы, отточенность внутреннего и внешнего рисунка в каждой роли: озорного Клоуна, Бабы-Яги, Чертенка, Великана и Принцессы. Как отмечали критики, в этой постановке артистка показала верную характеристику всех пяти образов, умение держать быстрый темп и ловко осуществлять переходы. Кукла ведь не существо с застывшими формами, как может кому-то показаться. В спектакле она оживает. Причем, в руках кукловода она не просто поворачивается налево и направо, бежит или сидит. Кукла начинает чувствовать, проявлять характер, эмоции. Она живое действующее лицо спектакля. Если кукловод талантлив, то в реальность кукольного персонажа поверит не только ребенок, но и взрослый.

       «Однажды театр кукол был на гастролях в отдаленной деревеньке, — вспоминает Наталья Алексеевна. — В маленький клубик набился весь, от мала до велика, сельский люд. Начался спектакль «Сестрица Аленушка и братец Иванушка». Вдруг входит в зал дедок. Посмотрел на сцену и спрашивает громко: где вы таких маленьких людей набрали?» Это случай, конечно, курьезный».

Сегодня кукольные спектакли, поставленные в расчете на взрослую публику, действительно очень популярны. В Тамбовском театре кукол немало таких удач. В спектакле 2004 года «Амурные похождения Михайла Бальзаминова» Ряснянская играла роль Красавиной. Образ получился яркий, эмоциональный и неординарный. Затем у нее появились замечательные работы в постановках для взрослых «Ревизор. Экология жизни» по Гоголю и «Барин, Полина и Петух» Ольшанского. Актриса, как отмечали коллеги, вложила в эти роли всю суть своей души. А это очень важно, когда так высоко ценят твою работу артисты, с которыми ты находишься бок о бок на сцене.

       «Наталья — очень надежный партнер, — отмечает актриса Наталья Павленко. — Она разносторонняя, разноплановая актриса. Мы с ней играли и школьниц, и малышей, и различных сказочных персонажей. Всего не перечислить. Ведь у нас возраста нет. Нам сказали играть поросят — играем. Хотя нам за пятьдесят. Когда выходим на сцену, забываем, что спина болит, ноги не гнутся, годы не те. Мы выходим и играем. Вот такое колдовство кукольного театра. Мы же от детей подпитываемся энергией. Они смеются, хохочут, и нам хорошо. Главное, чтобы режиссер не забывал давать интересные роли».

       Кукловоды — люди разные, но для всех в театре существуют неписаные законы, которые свято передаются из поколения в поколение. Кукла — это рабочий инструмент кукловода. Как и в любой профессии, к инструменту мастер должен относиться с особым уважением. Есть и элементарные правила: не жевать на сцене, не заходить на нее в обуви, в которой ходил по улице.

       Сегодня в Тамбовском театре кукол много молодых актеров. Для них очень ценны советы такого мастера, как Наталья Ряснянская. Да и она никогда не откажет в помощи коллеге. Для нее при выходе из театра его жизнь не остается за стенами. Наталья Алексеевна еще долго анализирует дома: как сегодня была сыграна роль, все ли удалось.

        «Я частенько остаюсь недовольна собой, — признается актриса. — Нередко чувствую осадок, кажется, что-то не доделала. Хотя немало спектаклей, которые играю десятки лет, и всегда получаю удовольствие, настолько они отточены. И все же каждый раз спектакль не похож на предыдущий — другая атмосфера, другой зритель. И есть возможность импровизации, внесения чего-то нового».

Фото автора

Матюшина Маргарита

       В жизни Тамбовского драматического театра начался интересный период. У актеров труппы появилась реальная возможность попробовать свои силы в режиссуре. Так спектакль «Мамки» стал долгожданным пополнением репертуарного списка Камерной сцены.

       Актер Константин Карчевский уже попробовал себя в качестве режиссера, поставив два удачных детских спектакля — «Емелю» и «Сказку о царе Салтане». Новая работа — для взрослого зрителя. Константин взял известную одноименную пьесу драматурга Аси Котляр, написанную в 2015 году по горячим следам известных событий на Украине. Но это отнюдь не конъюнктурная тема, схваченная автором, как горячий пирожок.

       Под псевдонимом Аси Котляр вот уже свыше десяти лет создает свои пьесы, прозу и стихи учительница математики из Клайпеды Майя Тараховская. Но все дело в том, как драматург пишет о себе: «Родилась на Украине в маленьком городке Изяслав Хмельницкой области в обычной еврейской семье, где все занимались конкретными делами и осваивали или достигали высот в обычных или не совсем профессиях». Впоследствии она перебралась и осела в литовском городе, где смогла заниматься любимыми делами: преподавать математику, играть как актриса на любительской сцене, а с 2007 года еще и писать произведения о судьбах женщин и детей. Ее сочинения имеют разные жанры, но затрагивают острые и общечеловеческие темы. И ныне весьма популярны. Пьесы, а их у Аси Котляр уже тридцать, поставлены в 300 театрах мира. Сегодня к ним присоединился и Тамбовский драматический.

       Так что украинские события драматургу вовсе не чужды. Жанр пьесы «Мамки» Ася Котляр определила как трагикомедию. И посвятила ее всем мамам, написав: «Действие происходит в Украине. Идет самая настоящая война, и все смешалось в этой круговерти: боль, страх, любовь, привязанности. Три женщины, три подруги сидят в погребе во время бомбежки. Одна из них украинка, другая русская и третья еврейка. Скорее всего, так бы и остались они врагами, если бы не любовь друг к другу, к детям, которых растили вместе, к Родине. Украина — моя Родина и все, что сейчас происходит там, — страшно. Но выход, на мой взгляд, есть: просто нужно вовремя вспомнить, что все мы — люди».

       А вспомнить трем главным героиням спектакля, что они не просто люди, а еще и закадычные подруги, выросшие на одной улице и взрастившие вместе своих сыновей, в описанной драматургом ситуации иногда оказывается, ох как не просто. Ведь у еврейки Сони (Ирина Горбацкая) сын Алекс с пятнадцати лет живет в Израиле — уехал по программе «Наале», так как после смерти мужа она одна его не могла поднять. Сашко украинки Оксаны (Елена Кондрашкина) служит в АТО, а Наташин (Евгения Карчевская) русский Саша встал по другую сторону баррикад. И доказать друг другу: на чьей стороне сегодня правда, нет никакой возможности. Оттого и кипят страсти в погребе под грохот канонады.

       Небольшое глухое пространство Камерной сцены, где в одном из углов черной комнаты разворачивается действие спектакля, а на двух других третях амфитеатром размещена публика, само напоминает подвал. Так что зрители как бы оказываются с героинями в одной связке. Эффект достоверности добавляют и звуки взрывов, раздающиеся со всех сторон. Поэтому все время в ожидании тишины находятся без исключения все присутствующие.

       Успех нового спектакля в том, что он совсем не о политике, а о признании в любви к матерям, отдающим себя своим детям. А еще в очень удачном выборе актрис на главные роли. Каждая из них создает неповторимый яркий образ, но в то же время «никто не тянет одеяло на себя». Замечательная сыгранность, ансамблевость позволяют артисткам, в конце концов, довести зрителей до катарсиса.

       В спектакле, как и положено в трагикомедии, сцены, полные юмора, соседствуют с драматическим напряжением. Ибо женщины, хотя они и разных национальностей, все-таки по- настоящему любят и дорожат друг другом. Но гражданская война, что развела сыновей-друзей по разные стороны и загнала спасающихся от жуткой бомбардировки их матерей в погреб, постоянно сталкивает женщин. А поэтому между ними то и дело вспыхивают диалоги-выяснения: на чьей же из воюющих сторон, правда?

       Все три актрисы естественны и достоверны во время этих сцен. Как и в признаниях в любви к своим сыновьям. Потому что растили они их для мира, для счастья, а вовсе не для этой бессмысленной бойни. И каждый из зрителей спектакля «Мамки» должен для себя решить сам: что же в этой жизни превыше всего?

Фото Александра УСТИНОВА

Матюшина Маргарита

Страница 2 из 3

Работает на WordPress & Автор темы: Anders Norén