Тамбовский государственный драматический театр открыл 280-й сезон с премьеры театральной классики — «Пигмалиона» Бернарда Шоу. Предыдущие два сезона подарили репертуару театра две замечательные постановки заслуженного деятеля искусств РФ, народного артиста Латвийской ССР, народного артиста Украины Аркадия Каца — «Чайку» по пьесе А.П. Чехова и спектакль «Волки и овцы» по А.Н. Островскому. И на этом мастер хотел уже остановить свое сотрудничество с Тамбовом. Нет, он не был разочарован нашим театром. Но, как говорится, не разорваться же. Чрезмерная загруженность режиссера и в Москве, и в других крупных городах давала о себе знать.

Правда, на счастье театра и наших театралов, в тамбовской труппе есть молодая, активно совершенствующаяся актриса Екатерина Буй. Она была задействована в спектакле А. Каца «Волки и овцы». Талант и работоспособность артистки не оставили мастера равнодушным. И однажды, делясь с журналистами своими впечатлениями о работе с тамбовскими актерами в постановке по Островскому, Аркадий Фридрихович обронил фразу: мол, Екатерина, настолько яркая, подающая большие надежды молодая актриса, что он как режиссер уже сегодня видит ее в роли Элизы Дулиттл в «Пигмалионе». Руководство Тамбовского театра ухватилось за эту реплику. Оно-то как раз и искало хотя бы какую-нибудь зацепку для продолжения сотрудничества с мастером. А тут он сам подал повод к этому. Но, похоже, и Аркадий Кац загорелся идеей постановки. Он давно не равнодушен к драматургии двух великих английских комедиографов ирландского происхождения — О. Уайльда и Б. Шоу. Постановка по блистательной пьесе «Идеальный муж» Уайльда им была воплощена. Пожалуй, настал и черед шедевра Шоу. Здесь еще раз повторюсь, нам повезло, что Элизу мастер увидел не в какой-то столичной актрисе, а в тамбовчанке Екатерине Буй. Аркадий Фридрихович захотел в своем «Пигмалионе» задействовать в главных ролях не маститых актеров, которым, как правило, и отдаются такие роли, а только молодежь. «Молодость сейчас сверхнеобходима театру, — сказал тогда на пресс-конференции А. Кац. — В молодых актерах есть одержимость, в них столько энергии, что это непременно будет транслироваться в зал». Так и случилось.

Билеты на премьерные спектакли «Пигмалиона» публикой были раскуплены заранее. Тут выигрышными оказались все составляющие: авторитет мастера, которого тамбовский зритель не просто знает, а любит; премьерность постановки, что всегда активно приветствуется и посещается нашими театралами; и, конечно же, обожаемый людьми всего мира сюжет превращения замарашки в леди. Эту историю они готовы видеть не одну сотню раз и в самых различных интерпретациях. К тому же жанр постановки — комедия, заявленный режиссером, очень импонирует большей части публики.

Проникаться атмосферой спектакля «Пигмалион» зрители начинают еще до появления актеров. Сцена овладевает их вниманием с первых же минут, как только они рассаживаются на свои места. Сценография (народный художник Латвии Татьяна Швец) оказывает такое воздействие, что все личные проблемы и заботы остаются за стенами театра. Высокое искусство вступает в свои права. Графика легкого рисунка: белые струны дождя и застывшие вверху между ними белые и черные зонты, — сразу же задают тон настроению. Вот она — извечная лондонская дождливость и предощущение каких-то необычных событий. Сценография Т. Швец не только утонченно стильна, но и очень действенна на протяжении всего спектакля. В ней как-то удивительно органично, в соответствии с актами пьесы, уживаются и площадка под портиком ковент-гарденской церкви св. Павла, где впервые встречаются герои спектакля, и квартира профессора Хиггинса, и салон миссис Хиггинс. А, к примеру, печальная сцена убегающей, играя на «струнах дождя», Элизы, западает в сердце зрителя навсегда.

Аркадий Кац большой мастер не только в бережном отношении к материалу пьесы и в проделанной им работе с актерами, особенно с молодыми. Но и в привлечении к своей постановке талантливейших людей, каковыми являются художник Т. Швец и композитор, лауреат международной премии «Признание» Алексей Ереньков из Беларуссии. Алексей смог окутать действие спектакля ненавязчивыми, но так необходимыми и задающими определенный драйв комедии, мелодиями.

К великому удовольствию публики не забыл композитор и обворожительную тему из мюзикла Фредерика Лоу «Моя прекрасная леди», без которой ни один просвещенный зритель на земле уже не воспринимает пьесу «Пигмалион», где бы и как бы она ни воплощалась. Мелодия «Я танцевать хочу» стала и у Каца своеобразным камертоном постановки. Она очаровательно звучит в песенном исполнении Е. Буй — Элизы Дулиттл, а эта крылатая фраза (трансформируясь в соответствии с событиями), иногда мелькает и в речах героев. Надо отметить, что, как и обещал ранее режиссер, он использовал, и весьма удачно, вокальные и танцевальные данные Е. Буй. Песенка «Я танцевать хочу» сорвала жаркие аплодисменты зрителей. А вот экзамен для Элизы, устроенный профессором Хиггинсом (Сергей Ключников) с его помощником Джеймсом (Олег Беляев), и превратившийся в зажигательный танцевальный поединок (хореограф спектакля Наталья Беляева), не только сорвал крики «браво», но и ярко продемонстрировал, что такая девчонка, как Элиза Дулиттл обязательно добьется поставленной цели.

Вот тут-то и надо сказать об этом сладком слове свобода, которое пронизывает весь спектакль. Мы слышим его уже в начале первого действия, входящим в лозунг «Англия — свободная страна», что выкрикивает прохожий у стен церкви. Звучит это высказывание и позже. У Бернарда Шоу данная фраза так не акцентируется. А для режиссера Каца она важна. То, что часто декларируется людьми, на деле не всегда выполняется. И не только в Англии здесь дело. Так в комедии, поставленной Аркадием Кацем, подспудно появляется философская мысль, которая, возможно, заставит задуматься большинство зрителей только после спектакля. А сначала их увлечет представление. Но мысль ненавязчиво будет зреть. Свободно ли общество от царящих в нем условностей? Сможет ли, захочет ли человек вырваться из навязанных жизнью или им же самим принятых за образец поведения условий? У легкой комедии превращений появится глубочайший смысл.

Встреча профессора Генри Хиггинса в дождливый вечер под портиком церкви сначала с поклонником его научных теорий, полковником Пикерингом (Юрий Томилин), а затем и с вульгарной цветочницей-замарашкой Элизой, поначалу может показаться просто шуточной сценкой, где профессор демонстрирует свои нешуточные способности в фонетике. Но именно эта встреча и становится судьбоносной. И зарождает в душе торговки цветами, пока ею еще не полностью осознанную, мечту стать свободной от этой улицы, порвать с зависимостью от скудных грошей, брезгливо бросаемых случайными покупателями.

После встречи-катализатора Элиза и появляется в доме профессора, готовая получать уроки правильной речи, чтобы впоследствии работать продавщицей в цветочном магазине. Актриса Е. Буй легка (что приятно, не легковесна), в предложенном режиссером образе. В этой замарашке уже видно и чувство достоинства (она ведь платежеспособна, приехала на такси, готова оплачивать уроки), и умение постоять за себя. А вот Хиггинс и Пикеринг совершенно не свободны от условностей. Они пока не видят в цветочнице свободную личность, да и личность вообще. Она для них живая кукла, объект для пари, эксперимента для превращения торговки в герцогиню. Поэтому-то Хиггинс не прислушивается и к мнению своей экономки, миссис Пирс (Светлана Томилина) о девушке, и о своем поступке по отношению к ней. Роль Томилиной пусть и небольшая, но сыграна ею очень сочно, ярко. Невозможно забыть эту величавую английскую экономку, которая обязательно выскажет хозяину свои размышления, даже зная заранее, что к ним не прислушаются. Она-то свободна в своих мыслях и речах.

Импозантен в своей свободе от какой либо морали папаша Элизы, Альфред Дулиттл (Валерий Голобородов). И тогда, когда приходит к Хиггинсу требовать денег за дочь, и, особенно, когда, внезапно разбогатев, этот аморальный тип вдруг вынужден жить по буржуазным законам, полностью подчиненный куче условностей. Но порвать с этой несвободой он не в силах. Кто же добровольно отказывается от денег, да еще таких? Голобородов-Дулиттл сказал это так прочувственно, что зал горестно и громко вздохнул, понимая героя, и явно оценивая собственную зависимость от денег.

Есть в спектакле и представители сливок буржуазного общества. Миссис Хиггинс (Валентина Попова), миссис Эйнсфорд-Хилл (Ирина Горбацкая), ее дочь Клара (Кристина Гречанникова) и сын Фредди (Артем Голяев) — яркие представители сытого либерального слоя, которые не просто живут по законам своего общества, они их плоть и кровь. Правда, актеры, играющие семейку Эйнсфордов-Хилл, не имеют особенной возможности по ходу постановки развить характеры своих персонажей. Хотя несколько гротескных выходов миссис Эйнсфорд-Хилл и бунт Клары на приеме у миссис Хиггинс, — это сцены, где Горбацкой и Гречанниковой удалось-таки и весьма успешно несколькими сатирическими «мазками» украсить комедийную палитру спектакля.

А вот каждая минута царственного существования на сцене миссис Хиггинс-Поповой вызывает у публики явное наслаждение. Эта ухоженная леди из высшего общества невероятно органична в среде условностей. Она воспитана этим обществом, приняла его игру и не нуждается в какой-либо другой свободе. Но в то же время актриса играет миссис Хиггинс очень любящей и сочувствующей своему гениальному, но безалаберному, не вписывающемуся в условности ее общества сына.

Генри Хиггинс, как и положено главному герою, присутствует практически во всех сценах спектакля. Но порой кажется, что Хиггинса-Ключникова, пожалуй, слишком много. Много излишнего метания, излишней утомительной суеты. Но стоит актеру чуточку угомониться, получаются яркие диалоги и удачные монологи, вызывающие то сочувствие у зрителей, то досаду, что герой не видит, какую прекрасную девушку он воспитал.     

Прямая противоположность Хиггинсу Пикеринг. Он по-настоящему воспитан, элегантен, сдержан, обаятелен. Одним словом, джентльмен. Когда Элиза в финале говорит, что именно у Пикеринга она научилась хорошими манерам, зритель понимает, что так оно и есть. Ю. Томилин очень убедителен в образе немолодого полковника, в душе которого зародились теплые и, что главное, уважительные чувства к Элизе, хотя он и понимает, что эта звезда зажглась не для него. Хиггинс же в ужасе от осознания своей зависимости от девушки, которую он превратил в настоящую леди. Он не может смириться с тем, что для того, чтобы удержать ее, он должен потерять свободу жить и говорить, как ему хочется. Элиза же, даже полюбив Хиггинса, даже бросив ему упрек: «Вы отняли у меня свободу», уходя от профессора, остается самодостаточной личностью. Оттого-то и финал в спектакле режиссер оставляет открытым.

Фото Александра УСТИНОВА

Матюшина Маргарита